(письма Натанаэля) снимается неявной или завуалированной фантастикой (цепи совпадений и намеков с прежде уже намеченным в подсознании читателя собственно фантастическим планом). Завуалированная фантастика поддерживается особыми поэтическими средствами. Собственно фантастическое концентрируется в одном месте (письма Натанаэля). Это фантастическая предыстория. Далее повествование о фантастическом переходит в форму слухов и сна. Воплощение художественной грезы "предполагает временное выпадение из активизма практической жизни, отдохновение от нее"1;186. У Гофмана сон - это предполагаемо "вещий сон, долженствующий стать явью, он не только предуготовляет, но даже буквально открывает собой (должен открывать) доподлинно радикальную перемену в жизни" 1;186.
С самого начала новелла Гофмана представляет два противоположных взгляда на странное и чудесно-мистическое в жизни - романтический (письма Натанаэля) и реально-прагматический (письма Клары). Натанаэля преследуют мистические видения, во всей реальности он видит лишь проявления тёмных злых сил, связанных с воспоминаниями детства (мать его пугала страшным образом Песочного человека, который в воображении мальчика соединился с образом алхимика Коппелиуса).
Гофман делает эту фигуру в воображении Натанаэля дьяволом, злым духом. Клара убеждает Натанаэля в том, что всё описанное произошло только в его душе. В письмах Натанаэля наличествуют фантастические персонажи, в письмах Клары фантастики нет; она пытается объяснить все видения Натанаэля.
Письма персонажей сменяет рассказ от лица повествователя, который не опровергает и не подтверждает странных видений Натанаэля. Он ведет рассказ дальше, делая акцент на многих странных совпадениях, так, что образы злых сил сосредоточиваются в Песочнике, но эт
Страницы: << < 4 | 5 | 6 | 7 > >>