ющегося к нему на лодке Иисуса, на руках которого - следы тех же гвоздей. Эти подмены и подстановки противоречат традиции русской литературы, всегда почитавшей в Христе Богочеловека, а не смертного, даже если это поэт. Но все это, однако, подводит нас к правильному пониманию образа Христа в «Двенадцати».
Снова два цвета: черный и белый. Черный цвет преобладает в начале, белый берет верх в конце. Черный вечер, черное небо, черные ремни винтовок. Все это в итоге сгущается в черную злобу
Злоба и страх - вот что движет двенадцатью. Их раздражает и пугает все: буржуй, бродяга, бездомный нес. Все говорит о том, что перед нами именно разбойники, грабителя и убийцы, у которых нет ни идеи, ни идеала, а одна звериная месть. Вот убивают Катьку. На белом снегу - красный цвет. Цвет крови. Крови человеческой, крови Иисуса Христа, взошедшего на Голгофу во искупление грехов всего мира,
Русская литература предупреждала о страшном пути, на который может встать Россия, о пути насилия, насильственного изменения человека.
Блок с его обостренным чувством греховности, которое завещали ему предшественники, подошел непосредственно к черте, где он должен был сделать уже не поэтический, а человечески и выбор: либо оправдать грядущее насилие, либо осудить его.
Поэт готов пожертвовать своей жизнью, чтоб совершилось искупление, очищение чтоб, как он писал в сентябре 1914: года
Те, кто достойней. Боже, Боже,
Да узрят Царствие Твое.
Герои же поэмы «Двенадцать» идут по крови и через кровь.
Идут без имени святого
Все двенадцать - вдаль.
Ко всему готовы;
Ничего не жаль.
Только раз вспомнит Петруха имя Божие, вспомнит имя Христа и загорюнится. И только раз прозвучит молитва по загубленной душе, одной строкой: «Упокой, Господи, душу рабы Тво
Страницы: << < 51 | 52 | 53 | 54 | 55 > >>