оторое проявляется в соответствии глубины содержания с красотой формы" умение "извлекать из оркестра те контрастирующие эффекты света и тени, те чередования отдельных групп и массы, в обдуманном смешении которых заключается искусство инструментовки".
Преклоняясь перед лучшим, что было создано в русской музыке, особенно восторженно относился Чайковский к сочинениям Глинки: к опере "Иван Сусанин" - "с ее идеальной изящной, необыкновенно тонкой и поэтической инструментовкой", "архигениальным, стоящим наряду с высочайшими произведениями творческого духа великих гениев, "Славься", к музыкальным ценностям оперы "Руслан и Людмила". А его гениальную симфоническую фантазию "Камаринская" считал началом всей русской композиторской школы: "Вся она в Камаринской, подобно тому, как весь дуб в желуде! И долго из этого источника будут черпать русские авторы, ибо нужно много времени сил, чтобы исчерпать все его богатство".
Но более всего Чайковский обращал внимание на доступность музыки, ее демократизм и, оценивая, то или иное произведение, прежде всего, задумывался над его дальнейшей судьбой: проникнет ли оно в массы, сделается ли "общим достоянием публики? Искусство, по его мнению, должно не только занимать и заинтересовывать, но и трогать "истинным, неподдельным чувством вдохновения".
". . . Будучи бесповоротно убежден в том, что музыкант, если он хочет дорасти до той высоты, на которую по размерам дарования может рассчитывать, должен воспитать в себе профессионала, он с самого начала творческой жизни поставил перед собой задачу - неустанно трудиться. В вечном стремлении к совершенствованию видел он "стимул к деятельности": "Кто знает? Не потеряю ли я э
Страницы: << < 1 | 2 | 3 | 4 | 5 > >>