Мишланов В. А. Молитва как речевой жанр. // Прямая и непрямая коммуникация: workinggroup. org. ua/publzulinsk. shtml
Приложение. Дополнительный материал для работы над темой
Возможно ли доказательно определить духовную природу литературного текста? В связи с этим В. А. Котельников пишет, что подлинное молитвотворчество может быть обнаружено "не на поверхности текста, а в более глубоких слоях речи", так как важна не "версификация словесного ряда", а созидание "новой религиозно языковой реальности" (4, с. 22). Попытаемся раскрыть это определение. Сразу же возникает вопрос о взаимодействии "новой религиозно-языковой реальности" с Традицией: каким образом это явление соотносится с действием молитвы канонической? Последняя, чтобы быть истинной молитвой, т. е. духовным усилием, направленным на Богообщение, должна произноситься как переживаемая, как своя. Здесь требуется своего рода духовное "соавторство". Так, Феофан Затворник писал, что "молитвенники нужны, пока душа не начнет сама молиться. . . "(14). Момент "новизны" как раз и заключается в личностности, в индивидуальной духовной работе при всяком молитвенном делании, иначе - в сотворении "новой религиозной реальности", отражение которой неизбежно проявится в речевых особенностях текста. О том, что глубокое молитвенное переживание принадлежит области измененных состояний сознания, говорит исихастская практика "умной молитвы". Это особое ментальное явление может быть описано и в лингвистических категориях(8). Так, например, в молитве преподобного Ефрема Сирина подавляющая часть существительных относится к разряду абстрактных; большое количество личных и притяжательных местоимений, выполняющих функцию и
Страницы: << < 6 | 7 | 8 | 9 | 10 > >>