Мировые религии

не только потому, что оно признает разные идеи и культуры манифестациями единого принципа. Конфуцианство имеет перед другими учениями то преимущество, что в нем выработана политическая технология достижения и поддержания мирового порядка. Оно описывает принципы государственного управления таким образом, что политическое лидерство в центре должно развертывать власть как моральный престиж, как притягательную силу Добродетели. Если добродетель структурно укоренена в системе функционирования как национальной, так и глобальной политики, то в международных отношениях политика насильственного манипулирования сменяется цивилизационными взаимодействиями. Привлекательность правления, основанного на моральном престиже, состоит в том, что оно соответствует характеру глобализованной жизни, сложному комплексу динамичных информационных потоков, человеческих взаимодействий и рыночных отношений, а также избегает подавления, что в свою очередь не вызывает в обществе стремления к сопротивлению и агрессии. Ученые и политики не предполагают, что история Китая может служить моделью для современности, но считают, что конфуцианская парадигма политического управления весьма актуальна, так как глобализация без глобальной этики может произвести больше "проигравших", чем "выигравших". Можно по-разному относиться к продекларированным на конференции заявлениям о том, что конфуцианство именно как политическое учение, сформировавшееся на протяжении длительного времени, свободно от теорий, обосновывающих государственное насилие, но факт неоспорим: конфуцианские идеалы и ценности вновь затребованы социумом. Еще одна причина, определившая интерес исследователей к политическому идеалу конфуцианства, заключается также в неком парадоксе: с одной стороны, общественно-политический идеал,