Ханы Казахского ханства

направлен в Пекин в составе казахского посольства для урегулирования казахско-китайских противоречий по пограничным вопросам. Уали был прекрасно знаком с тонкостями китайской дипломатии, и осознавал всю сложность внешнеполитической ситуации, сложившейся в регионе. Поэтому, после смерти Абылая в 1781 году, он первым делом попытался заручиться поддержкой цинского правительства. Не исключено, что и Цинский двор изначально делал ставку на Уали-хана, как наиболее прагматичного и опытного политика. Поэтому сразу после провозглашения ханом Среднего жуза ему была направлена грамота с признанием ханской власти. Однако Уали и все казахские ханы прекрасно понимали, что ни к чему не обязывающий титул "вана" является формальным актом признания их прав на ханство. Поэтому они не считали зазорным получить от Цинского двора китайские символы власти, это было частью одной большой политической игры, где каждый чувствовал себя победителем.
Пекин был заинтересован в нормализации отношений с казахами. В случае принятия казахской стороной позиции невмешательства, это позволяло быстро покончить с Джунгарией и Восточным Туркестаном. Уали-хан, умело заигрывая с Российской и Цинской империями, смог надолго сохранить независимость казахов, противопоставляя имперским замыслам России "китайский фактор". Сообщая русской администрации о своих контактах с Китаем, и тем самым повышая свой политический вес, Уали смог не только сдержать российскую политику, но и заставил Россию считаться с интересами казахов. В то же время Уали-хан сознательно придерживался в отношениях с Китаем конфликтного тона. После исчезновения "джунгарской угрозы" он использовал "китайский фактор" для усиления центробежных тенденций внутри Казахского ханства и консолидации политических с