Дневник Алёши Пешкова

будто спал я, спрятанный в темноте, но явилась она,
разбудила, вывела на свет, связала всё вокруг меня в непрерывную нить,
сплела всё в разноцветное кружево и сразу стала на всю жизнь другом, самым
близким сердцу моему, самым понятным и дорогим человеком, - это её
бескорыстная любовь к миру обогатила меня, насытив крепкой силой для
трудной жизни.
Вся она — темная, но светилась изнутри — через глаза — неугасимым, веселым и теплым светом. Она сутулая, почти горбатая: очень полная, а двигалась легко и ловко, точно большая кошка, — она и мягкая такая же, как этот ласковый зверь
…. я как бы прирос к ней и не помню, чтоб в эту пору жизни видел что-либо иное, кроме неугомонной, неустанно доброй старухи
Говорила она, как-то особенно выпевая слова, и они легко укреплялись в памяти моей, похожие на цветы, такие же ласковые, яркие, сочные…

Сказки она сказывает тихо, таинственно, наклонясь к моему лицу,
заглядывая в глаза мне расширенными зрачками, точно вливая в сердце моё
силу, приподнимающую меня. Говорит, точно поёт, и чем дальше, тем складней
звучат слова. Слушать её невыразимо приятно. Я слушаю и прошу:
- Ещё!
Рассказывая, она всё время качается, точно в лодке плывёт.
Если говорит о печальном или страшном, то качается сильней, протянув руку
вперёд, как бы удерживая что-то в воздухе. Она часто прикрывает глаза, и в
морщинах щёк её прячется слепая, добрая улыбка, а густые брови чуть-чуть
дрожат. Иногда меня трогает за сердце эта слепая, всё примиряющая доброта,
а иногда очень хочется, чтобы бабушка сказала какое-то сильное слово,
что-то крикнула.
Не верить бабушке нельзя - она говорит так просто, убедительно.
… смеётся сердечным смешком, нос ее дрожит уморительно, а глаза,<