ы ужасно болтливы и непоседливы, — говорила она, — дайте мне дочитать главу. . .
помолчите немного, почитайте что-нибудь, покурите. . .
Не могу я молчать! Не представляете вы себе всю силу моей любви к вам! Не любите вы меня!
— Представляю. А что до моей любви, то вы хорошо знаете, что, кроме отца и вас, у меня никого нет на свете. Во всяком случае, вы у меня первый и последний. Вам этого мало? Но довольно об этом. Читать при вас нельзя, давайте чай пить. . .
Вы дочитали «Огненного ангела»?
— Досмотрела. До того высокопарно, что совестно читать.
— А отчего вы вчера вдруг ушли с концерта Шаляпина?
— Не в меру разудал был. И потом желтоволосую Русь я вообще не люблю.
— Всё-то вам не нравится!
— Да, многое. . .
3. Вскоре после нашего сближения она сказала мне, когда я заговорил о браке:
— Нет, в жёны я не гожусь. Не гожусь, не гожусь. . .
Это меня не обезнадёжило. «Там видно будет!» — сказал я себе в надежде на перемену её решения со временем и больше не заговаривал о браке. Наша неполная близость казалась мне иногда невыносимой, но и тут — что оставалось мне, кроме надежды на время?
4. Однажды, сидя возле неё в этой вечерней темноте и тишине, я схватился за голову:
— Нет, это выше моих сил! И зачем, почему надо так жестоко мучить меня и себя!
Она промолчала.
— Да, всё-таки это не любовь, не любовь. . .
Она ровно отозвалась из темноты:
— Может быть. Кто же знает, что такое любовь?
— Я, я знаю! — воскликнул я. — И буду ждать, когда и вы узнаете, что такое любовь, счастье!
— Счастье, счастье. . . «Счастье наше, дружок, как вода в бредне: тянешь — надулось, а вытащишь — ничего нету».
— Это что?
— Это так Платон Каратаев говорил Пьеру.
Я махнул рукой:
4. Я приехал, и он
Страницы: << < 2 | 3 | 4 | 5 | 6 > >>