Япония

открывал. Он и заметил самолет "Б-29". Мы такого еще не видели. "Смотрите, самолет!" -- сказал он. Я сидел в середине комнаты. После его слов поднялся из-за парты. И тут -- вспышка. Больше я ничего не помню. В классе было 45 человек, в живых осталось около десяти. Когда я очнулся, было темно. Во рту почувствовал кровь, болела рука. Нас воспитывали по-военному: если ранен -- перевяжи рану сам, не кричи "Помогите!", а опять же сам выходи из трудного положения. Так говорили нам учителя, а слово учителя для нас -- это слово бога. . . Я перевязал руку. Потом я выбрался из развалин. Над городом кружили черные вихри. Что делать дальше? Каждая японская школа имела свой гимн. Поскольку я не мог звать на помощь, я запел его. Откуда-то доносились такие же песенные слова. Но голоса скоро угасли. . . Нас учили в школе: в чрезвычайной ситуации бежать на спортивную площадку. Но где она? Нас учили: если наступает огонь -- уходи от огня. Но откуда огонь? Я подбросил вверх песок, чтобы знать направление ветра. Ветер дул с моря. И я двинулся к морю. Это был трудный путь. Кто-то просил: "Возьми меня". У меня до сих пор болит сердце, что я их не взял. У них были сломаны ноги. Я дополз до дороги и опять потерял сознание. Мне посчастливилось, что меня увидели солдаты. Они отвезли меня в военный госпиталь на один из островов. . . Моя мать рыскала всю Хиросиму -- она потеряла мои следы. Потом ей сказали. . . Она приехала и забрала меня. Возвращались мы домой через Хиросиму. Город был мертв. Мы вернулись с матерью на остров Миядзима. Долго, почти год, я болел. Три месяца я ничего не видел, выпали волосы. Врачи не знали, что делать. Мать ходила в горы, готовила лекарства и давала мне. Меня спрашивают: "Почему ты остался жив?" Я и сам не знаю. Я ду