Урок риторики и дебатов

гает: «Злое слово ранит больнее, чем меч». Критикуя оппонента, нужно щадить его самолюбие. «Не будете ли вы так добры, еще раз перепроверить свои исходные положения?» Нужно показать собеседнику, что стремишься его понять.
Существуют утонченные формы нелюбезности. Встречаются партнеры, вновь и вновь разъясняющие и без того понятную позицию. Угнетающе действует имитация хладнокровия, неприятие всерьез противоречий, высокомерное убеждение в том, что все заранее известно и предсказано. Это попытка подавить собеседника.
Таких партнеров множество.
Подлинная любезность облегчает жизнь. Теолог Тикль предложил такую формулировку: подлинная вежливость – «не просто средство смягчить неприятную истину, но инструмент, с помощью которого добираются до истоков внимания партнера, прозрачный покров истины».
Вот еще пословица: «Правда – редкое растение, но еще реже его усвоение».
И последнее замечание о вежливости: как понимать дипломатичность.
Само это понятие неоднозначно. Иногда так называют искусство прикрывать потоком банальностей неприятные факты. Схожее отношение прослеживается в словах Блюмеля, давшего такое определение: «Дипломатичность предполагает умение открывать неприятные факты лишь настолько, насколько это необходимо, приодевать их, уметь уклониться и всегда быть начеку».
Итак, существенные качества дипломата – осторожность, ловкость, любезность. И это при постоянной угрозе неловкости, поскольку умалчивание зачастую граничит с нечестностью. Кто не слыхал намеков, не встречал неопределенных формулировок, утверждений, ограничиваемых вводными фразами, всеми этими «если . . . но», «могли бы и хотели бы», «примерно», «возможно» и т. п. «Возможно – хитрый рак, который всегда способен попятиться», – заметил Буш.
Талейран отметил уклончивост