го смотрела на язычок огня, – он даже не вздрагивал. (26) Потом осторожно взяла одно из писем, распечатала и, оглянувшись, начала читать.
(27) «Милый мой старик, – читала Татьяна Петровна, – вот уже месяц, как я лежу в госпитале. (28) Рана не очень тяжелая. (29) И вообще она заживает. (30)Ради бога, не волнуйся и не кури папиросу за папиросой. (31)Умоляю!»
(32) «Я часто вспоминаю тебя, папа, – читала дальше Татьяна Петровна, – и наш дом, и наш городок. (33) Все это страшно далеко, как будто на краю света. (34)Я закрываю глаза, и тогда вижу: вот я отворяю калитку, вхожу в сад. (35)Зима, снег, но дорожка к старой беседке над обрывом расчищена, а кусты сирени все в инее. (36)В комнатах трещат печи. (37)Пахнет березовым дымом. (38) Рояль, наконец, настроен, и ты вставил в подсвечники витые желтые свечи – те, что я привез из Ленинграда. (39) И те же ноты лежат на рояле: увертюра к «Пиковой даме» и романс «Для берегов отчизны дальной…» Звонит ли колокольчик у дверей? (40) Я так и не успел его починить. (41)Неужели я все это увижу опять? (42) Неужели опять буду умываться с дороги нашей колодезной водой из кувшина? (43)Помнишь? (44) Эх, если бы ты знал, как я полюбил все это отсюда, издали! (45) Ты не удивляйся, но я говорю тебе совершенно серьезно: я вспоминал об этом в самые страшные минуты боя. (46) Я знал, что защищаю не только всю страну, но и вот этот ее маленький и самый милый для меня уголок – тебя, и наш сад, и вихрастых наших мальчишек, и березовые рощи… и даже кота Архипа. (47)Пожалуйста, не смейся и не качай головой.
(48)Может быть, когда выпишусь из госпиталя, меня отпустят ненадолго домой. (49) Не знаю. (50)Но лучше не жди».
(51)Татьяна Петровна долго сидела у стола, смотрела широко открытыим глазами за окно, где в густой синеве начинался рассве
Страницы: << < 16 | 17 | 18 | 19 | 20 > >>