кроме стремления кормиться, копаясь в илистом дне, выбирая из хлама
козявок?! Нагуливала она икру и раз в году терлась о самца или о песчаные
водяные дюны? Что еще было у нее? Что? Почему же он раньше-то не замечал,
какая это отвратная рыба на вид! Отвратно и нежное бабье мясо ее, сплошь в
прослойках свечного, желтого жира, едва скрепленное хрящами, засунутое в
мешок кожи; ряды панцирей в придачу, и нос, какого ни у одной рыбы нет, и
эти усы-червяки, и глазки, плавающие в желтушном жиру, требуха, набитая
грязью черной икры, какой тоже нет у других рыб, -- все-все отвратно,
тошнотно, похабно!"
Ее судьба была оставаться в темной глубине океана, вдали от всяческих ловушек, приманок и людского коварства. Моя судьба была отправиться за ней в одиночку и найти ее там, куда не проникал ни один человек. " "Ты родился, чтобы стать рыбаком, как рыба родилась, чтобы быть рыбой.
. "Иди, рыба, иди! Поживи сколько можешь! Я про тебя никому не скажу!" --молвил ловец, и ему сделалось легче. Телу -- оттого, что рыба не тянула вниз, не висела на нем сутунком, душе -- от какого-то, еще не постигнутого
умом, освобождения.
В бога я не верую, - сказал он. - Но я прочту десять раз "Отче наш" и столько же раз "Богородицу", чтобы поймать эту рыбу.
Старик стал читать молитву. "Богородицу" повторять легче, чем "Отче наш", - думал он.
- Богородица дева, радуйся, благодатная Мария, господь с тобою. Благословенна ты в женах, и благословен плод чрева твоего, яко спаса родила если души наших. Аминь. - Потом он добавил: - Пресвятая богородица, помолись, чтобы рыба умерла. Хотя она и очень замечательная.
Ни на одну женщину он не поднял руку, ни одной никогда больше не сделал
Страницы: << < 6 | 7 | 8 | 9 > >>