простыню, близко поднося их к близоруким глазам и снова кладя обратно. (2) Потом стал лицом к стене и горячо продолжал: (3) - Сам посуди. (4) Нас учили добру, уму, логике - давали сознание. (5) Главное - сознание. (6) Можно стать безжалостным, но как возможно, познавши истину, отбросить её? (7) С детства меня учили не мучить животных, быть жалостливым. (8) Тому же учили меня книги, какие я прочёл, и мне мучительно жаль тех, кто страдает на вашей проклятой войне. (9) Но вот проходит время, и я начинаю привыкать ко всем страданиям, я чувствую, что и в обыденной жизни я менее чувствителен, менее отзывчив и отвечаю только на самые сильные возбуждения. (10) Но к самому факту войны я не могу привыкнуть, мой ум отказывается понять и объяснить то, что в основе своей безумно. (11) Миллионы людей, собравшись в одно место и стараясь придать правильность своим действиям, убивают друг друга, и всем одинаково больно, и все одинаково несчастны - что же это такое, ведь это сумасшествие? (12) Брат обернулся и вопросительно уставился на меня своими близорукими глазами. (13) - Я скажу тебе правду. (14) Брат доверчиво положил холодную руку на моё плечо. (15) - Я не могу понять, что это такое происходит. (16) Я не могу понять, и это ужасно. (17) Если бы кто-нибудь мог объяснить мне, но никто не может. (18) Ты был на войне, ты видел - объясни мне.
(19) - Какой ты, брат, чудак! (20) Пусти-ка ещё горячей водицы. (21) Мне так хорошо было сидеть в ванне, как прежде, и слушать знакомый голос, не вдумываясь в слова, и видеть всё знакомое, простое, обыкновенное: медный, слегка позеленевший кран, стены со знакомым рисунком, принадлежности к фотографии, в порядке разложенные на полках. (22) Я снова буду заниматься фотографией, снимать простые и тихие виды и сына: как он ходит, как он смеётся и
Страницы: << < 1 | 2 | 3 | 4 > >>