злости, передразнивая, ответил ему своим воем. Ответил и поразился: так близко его голос сошелся с волчьим. . . . Гуськов, догадавшись надавливать на горло и запрокидывать голову, убрал из своего голоса лишнюю хрипотцу и научился вести его высоко и чисто. В конце концов волк не выдержал и отступил от зимовья.
Глава 10
Настене постоянно мерещилась подмена, обман. Ей казалось, что она сама покрывается противной звериной шерстью.
Глава 13
Нельзя по-настоящему почувствовать себя зверем, пока не увидишь, что существуют домашние животные.
Глава 15
Спал он теперь урывками. Лунные ночи стали беспокоить его. И чем ярче сияла луна, тем неспокойней - удушливей ему было. . . Гуськов замирал, как зверь, чутко отзываясь на каждый звук. Он научился проникать туда, куда человеку доступ закрыт.
Он шел и внюхивался, всматривался, озирался, сторожил свой шаг, огибал открытые места, прятался. В такие минуты ему словно бы застило память, он отказывался верить, что был на войне, жил среди людей, а казалось, что всегда так вот один и шатался, не имея ни дома, ни дела.
Глава 18
Лицо его сильно заострилось и высохло. Глаза застыли и смотрели из глубины с пристальной мукой. Борода казалась уже не черной, а грязно-пегой. Голову держал, подав вперед, словно постоянно всматриваясь или вслушиваясь во что-то. Волосы на голове он недавно подбирал и остриг на ощупь, они висели неровными лохмами. Больше всего напугали Настену глаза: так они изменились с последней встречи, настолько зашлись тоской, потеряли всякое выражение, кроме внимания.
Голос его сорвался: он вообще часто ломался, то становясь некстати суровым, то жалобным, чуть не плачущим - или от постоянного молчания, или от одиночества, или от чего-то еще. И, увидев опять перед собой провисшее и н
Страницы: << < 3 | 4 | 5 | 6 | 7 > >>