ила она себе вопрос.
-- Другие мне не указ. Если "другие" глупы, это не значит, что я должен быть глуп. Один раз я уже позволил себе такую глупость. . . Довольно. Ты как будто не согласна со мной? А ну-ка смотри сюда.
Он взял Веру за подбородок. По щеке у нее катилась слеза -- одна-единственная, но такая тяжелая, что, казалось, должна была стукнуть, упав на пол.
-- Экая глупышка, -- сказал он, насильно приподняв ее клонящееся лицо. -- Разве тебе меня мало? Тебе нужен кто-нибудь, кроме меня?
-- Нет, не нужен".
"Послушай, Верочка. Ты еще молода, неопытна, жила в семье на всем готовом. Я тебя не осуждаю, я хочу тебе добра и только добра. . . Что-то было знакомое в его интонации. Так говорят, играя голосом, опытные актеры на амплуа "благородных отцов". . . Повторяю: хочу тебе только добра. Выслушай меня внимательно и постарайся запомнить то, что я скажу. Постараешься? Так вот, послушай. Мы с тобой муж и жена. У каждого из нас есть права и есть обязанности. Моя обязанность -- служить, приносить домой деньги. Твоя обязанность -- вести дом. И не как-нибудь вести, а с вьдумкой, с инициативой. Чего-то нет? Придумай, где взять! И не обращайся ко мне с пустяками. Я, мужчина, выше этого. Ясно? Дальше. У каждого из нас есть права. Мое право, придя домой со службы, где, поверь, я не в бирюльки играю, увидеть веселое лицо жены, без следов слез. Но учти: следов слез на твоем лице видеть я не согласен. Плачь где хочешь и сколько хочешь, но к моему приходу ты должна быть умыта, свежа, весела. Приличия существуют и в семейной жизни. Терпеть не могу баб, которые одеваются только в гости, а дома ходят распустехами. . . Ещё не все. Мое право, право мужа, придя домой, сесть за стол и пообедать. Обед в доме должен быть каждый день. Не мо
Страницы: << < 25 | 26 | 27 | 28 > >>