дворянском поместье, привил сыну навыки самостоятельного и упорного труда, умение полагаться на собственные силы. Мать – русская дворянка с нежным сердцем и поэтической душой – передала Андрею свою духовность. В отличие от Обломова, Штольц – воплощённая энергия: с. 147 (2 глава).
Если Обломов - весь в стихии эмоциональной – Штольц предельно рационалистичен: «148/2, 2».
Вот такими категорическими формулировками «рассказан» Штольц. Ощущается некоторая «сделанность». А помните, как говорил Гончаров об истоках характера Штольца. Что-то уж слишком они математически выверены: «144», 1-я глава.
(Филистер – человек с узким обывательским кругозором; бурш – студент, принадлежащий к одной из студенческих корпораций. )
Возникает мысль: не искусственно ли сконструирован в качестве антипода герою романа этот Штольц «150/3» (гл. 2):
- отрицанием обломовской мечтательности, робости перед жизнью «148/1»,
- аморфности характера «150/1»,
- его мучительной рефлексии «150/2».
От такого нагнетения качеств «положительных» подрывается доверие читателя не только к достоверности, но и к самой «положительности» этих качеств. Пуританский (словарь: отмечающийся строгой, показной нравственностью) фанатизм, расчётливость Штольца заставляют с симпатией вспоминать… слабого, ленивого, но противоречивого и страдающего Обломова. Таков неожиданный эффект апофеоза Штольцу.
5. Есть такой литературный приём – антитеза – художественное противопоставление. Роман «Обломов» весь строится на антитезах:
Прошлое – настоящее,
Обломовка – Петербург,
Обломов – Штольц.
Этот список можно продолжить. Гончаров всячески подчёркивает противоположность Обломова и Штольца:
Обломов русский, Штольц – наполовину немец и, главное, немец по воспи
Страницы: << < 32 | 33 | 34 | 35 | 36 > >>