ветлокосый солдат идёт.
С каждым днём становилось горше.
Шли без митингов и знамён.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрёпанный батальон.
Зинка нас повела в атаку,
Мы пробились по чёрной ржи,
По воронкам и буеракам,
Через смертные рубежи.
Затемнение, грохот разрывов
Мы не ждали посмертной славы.
Мы хотели со славой жить.
Почему же в бинтах кровавых …
Светлокосый солдат лежит?
Её тело своей шинелью
Укрывала я, губы сжав.
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.
Знаешь, Зинка, я – против грусти,
Но сегодня она не в счёт.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка твоя живёт.
У меня есть друзья, любимый,
У неё ты была одна.
Пахнет в хате квашнёй и дымом,
За порогом бурлит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла
…Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?
Во время чтения последней строфы участница, одетая старушкой, на заднем плане сцены зажигает свечу у иконы. Все склоняют головы в скорбном молчании.
Звучит запись песни «Тишина» («Соловьи, соловьи, не пойте больше песен, соловьи»)
13 участник:
Из воспоминаний Старшинова: «До последних своих дней Юля не могла оторваться от войны. И в стихах, даже в пейзажных или любовных, то и дело возникали у неё многие подробности военных дней. Её постоянно тянуло в те места, где довелось протопать в солдатских сапогах с санитарной сумкой по заснеженным и разбитым дорогам, испытать все тяготы, которые выпали на долю пехоты, под обстрелами перевязывать раненых вытаскивать из боя».
Звучит запись песни «Где же вы теперь, друзья-однополчане?»
Учитель:
Из воспоминаний Старшинова: «Большое место в жизни Юлии Друниной занимал её второй муж кинодраматург Ал
Страницы: << < 4 | 5 | 6 | 7 | 8 > >>