мужской сорочки, надеваемой под открытый жилет при фраке или смокинге), моноклем на шнурке. Монокль Булгаков представлял как бы оппозицию футуристической желтой кофте. Там декларировался эпатаж, разрыв с традицией, здесь – демонстративное следование ей. Отчасти это был элемент театральности, никогда не чуждой Булгакову. Но больше – позиция самозащиты, недопущения к своему «Я», некоторой маски, скрывавшей легкую ранимость.
Любовь Евгеньевна Белозерская (жена М. А. Булгакова в 1924-1942 годах) вспоминает о знакомстве с Булгаковым на одном из литературных вечеров в 1924 году. «Имя Булгакова было уже известно. Он тогда печатался в берлинском «Накануне» свои «Записки на манжетах» и фельетоны. Нельзя было не обратить внимание на необыкновенно свежий язык его работ, мастерский диалог, неназойливый тонкий юмор. Мне нравились его вещи. И вот он передо мной: светлые, гладко причесанные на прямой пробор волосы, голубые глаза… Он похож на Шаляпина. Одет в глухую толстовку без пояса. По-моему, он выглядел несколько забавно. А его лаковые желтые ботинки показались «цыплячьими». Мне стало смешно. Когда же мы познакомились, он сказал с горечью: «Если бы нарядная и надушенная дама знала, с каким трудом они мне достались… Она бы не смеялась. Я поняла, что он очень обидчив и легко раним».
Вскоре Любовь Евгеньевна и Михаил Афанасьевич поженились. Их первым семейным очагом стал покосившийся флигелечек во дворе дома номер 9 по Обухову (ныне Чистому) переулку, который они называли «голубятней». Булгаков работал тогда фельетонистом в газете «Гудок». Вечером домой приносил из редакции письма читателей и рабкоров, читал вслух Любовь Евгеньевне и они вместе отбирали наиболее интересные для фельетонов. Работал Булгаков быстро, как-то залпом. Он сам об этом писал так: «… сочинение фельет
Страницы: << < 6 | 7 | 8 | 9 | 10 > >>