за кружку! Тебе доход, мне память. Хорош детина! Чисто - Балда!
А не понапрасну, видать, прозвище у села! Такой ест за четверых, работает за семерых, до света все у него пляшет, лошадь запряжет, полосу вспашет, печь затопит, все заготовит, закупит, яичко испечет, да сам и облупит.
V. Свобода. . .
4-ый ученик.
- Однажды, - рассказывал Михей Сивохин, - Александр Сергеевич был на охоте в Кистеневской роще. Погода была холодная, и ноги у него прозябли. Я нагрел воды, он ноги поставил до колен в кадушку, а я около него стою. Пушкин не мог сидеть молча. Загадал он мне загадку:
- Жили-были поп и дьякон, а жена у дьякона попадья. Как же это, - говорит, - попадья с дьяконом дружбу завела? - а сам смеется и себе же отвечает: - да потому что дьякон женился на вдове умершего попа. Вот мужики и говорят: "дьяконова жена - попадья".
Потом он со мной разговор прекратил и начал разговаривать со своими ногами:
- Эх вы, ноги мои, ноги, исходили по указке царя все дороги, а теперь мои ноги в Болдине на свободе. . .
В Болдине Пушкин чувствовал себя свободным, как никогда (парадоксально - эта свобода обеспечивалась теми 14-ю карантинами, которые преграждали путь к Москве, но и отделяли от "отеческих" попечений и дружеских советов Бенкендорфа, от назойливого любопытства посторонних людей, запутанных сердечных привязанностей, пустоты светских развлечений). Свобода же для него всегда была - полнота жизни, ее насыщенность, разнообразие. Болдионское творчество поражает свободой, выражающейся, в частности, в нескованном разнообразии замыслов, тем, образов.
. . . Вынужденное заточение Пушкина в Болдине, неизвестность судьбы невесты могли сломать и очень сильного человека. Поэт не был баловнем судьбы. Разгадка того, почему сибирска
Страницы: << < 7 | 8 | 9 | 10 | 11 > >>