ними ослабела и разрыв оказался бы неоправданно велик. Не изменило бы положения и слово наконец, если бы мы попробовали его ввести во второе предложение: «Наконец, пришёл день…» Тогда создалось бы впечатление, что к решительному штурму готовились долго, может быть, с перерывами. Сложное же предложение с союзом и хорошо показывает, что решительный штурм есть непосредственное, неодолимое содержание следствие, результат всего наступления, что штурм есть вершина наступления.
Слово штурм в этом тексте трудно заменить синонимами натиск, атака, приступ. Все они «малы» для обозначения той огромной силы, сосредоточенной на громадном пространстве, которая готова обрушиться на врага.
То же и со словом решительный. Его синонимы настойчивый ( и, значит, длительный), героический (определение это преждевременно) оказываются неподходящими для данного случая, так как нам желательно одним словом выразить и отвагу, и быстроту, и силу. Все эти качества объединяются в слове решительный.
За сложноподчинённым предложением о тишине перед боем идёт простое личное предложение, в котором сознательно опущено сказуемое: До штурма – час. Без сказуемого предложение становится резким, определённым, несколько тревожным, звучащим как приказание. Этому содействует и обратный порядок слов, отчего ещё более повышает нагрузка на слово час. Время – вот что сейчас главное, вот о чём думает каждый. В развитие этой мысли далее идут неполные предложения, которые отстукивают срок, как бесстрастный холодный метроном: Пятьдесят минут. Сорок. Читательское напряжение вдруг прерывается сообщением о крике ребёнка, там, за передовой.
Напряжённость и сложность момента очень велики, и это нужно как можно полнее передать читателю, чтобы в дальнейшем он мог по достоинству оценить подвиг Масалова. Поэтом
Страницы: << < 4 | 5 | 6 | 7 | 8 > >>