Опасные удовольствия

равит ничто на свете:
Ни единицы в дневнике, ни злые жалобы соседей.
Уж матери – такой народ: вздохнут, нас долгим взглядом смеря,
«Пусть перебесятся, пройдет, и снова верят, верят, верят.
Так верят матери одни, взыскательно и терпеливо,
И не крикливые они, не почитают это дивом.
А просто нипочем года их вере трепетной и нежной,
Вот только мы-то не всегда оправдываем их надежды.
Есть светлый на земле приют: любовь и верность там живут.
Все, что порой лишь снится нам, навеки приютилось там.
То сердце матери. Оно так нежно, верно. Суждено
Ему жить радостью твоей, нести ярмо твоих скорбей
О, вера наших матерей, вовек не знающая меры.
Святая трепетная вера в нас, подрастающих детей.
Её, как свет в березняке, не вытравит ничто на свете:
Ни единицы в дневнике, ни злые жалобы соседей.
Уж матери – такой народ: вздохнут, нас долгим взглядом смеря,
«Пусть перебесятся, пройдет, и снова верят, верят, верят.
Так верят матери одни, взыскательно и терпеливо,
И не крикливые они, не почитают это дивом.
А просто нипочем года их вере трепетной и нежной,
Вот только мы-то не всегда оправдываем их надежды.