ла малодушных, становилась другом, учителем, бойцом. Повесть передавали из рук в руки вьетнамские патриоты, когда в часы затишья можно было прильнуть к ее горячим страницам. Пробитая однажды вражеской пулей, она окрасилась кровью того, кто понес ее с собой в атаку. Об этой книге писал из тюрьмы Назым Хикмет, ею восторгался великий негр Поль Робсон.
2. Инсценирование учащимися беседы журналиста с Алексеем Петровичем Маресьевым (по материалам интервью, опубликованных в печати).
Фрагмент интервью.
- Алексей Петрович, Вы часто вспоминаете те 18 дней, проведенные в лесу?
- Нет, не вспоминаю. Я вообще не вспоминаю то время.
- Что тогда помогло Вам выжить и не впасть в отчаяние?
-Желание выбраться к своим. Желание жить.
- Сегодня Вы о чем-нибудь жалеете?
- Жизнь меня, конечно, потерла. Но, если все начинать сначала, я бы снова стал летчиком. До сих пор не могу вспоминать о небе без особых, благодарных чувств. У меня самые счастливые минуты жизни связаны с самолетами. Когда после госпиталя в моей карточке написали "Годен во все роды авиации", я чувствовал себя на вершине счастья.
- Вам чувство страха знакомо?
- А как же? Страх присущ всем. И если вам кто-то будет говорить, что он ничего не боится, - не верьте. Надо просто уметь побеждать в себе это чувство.
- Вы чего больше всего всегда боялись?
- Нечестности. Я вообще человек доверчивый и незлопамятный.
- Вас называют человеком-легендой:
- Я человек, а не легенда. В том, что я сделал, нет ничего необыкновенного. И то, что меня превратили в легенду, очень расстраивает.
- Как Вы восприняли появление книги о Вас - "Повести о настоящем человеке"?
- О ее появлении я узнал, услышав отрывки по радио. Позвонил Полевому, встретился с ним. Когда
Страницы: << < 11 | 12 | 13 | 14 | 15 > >>