-- и глазами, и соломенным блеском волос, и веселым неуныванием. Мать, Анна Савишна, была сердитая не отроду, а от тяжелой жизни. Пенсия мужу-инвалиду шла грошовая, деньги падали, цены росли".
""Здравствуйте, барыня, Вера Платоновна!" -- говорил ей отец, и она смеялась. "Здравствуйте, барыня, Вера Платоновна!" -- повторял он, выдвигая голову, как бы бодаясь. Эта шутка имела вечный успех. В ответ на нее Верочка вся исходила смехом, чуть дребезжащим, счастливо икающим. Слушая ее, отец тоже начинал смеяться и не мог перестать. Взаимный смех доходил до полного восторга, до исступления. Не зная, что уж и делать, отец хватал девочку и подбрасывал к потолку. Она падала ему на руки толстеньким ангелом, вся раскинувшись, словно паря. "Будет вам, оглашенные!" -- притворно сердилась мать, а сама тоже смеялась, рот прикрывая платком. Платон полдня играл с дочерью, а в свободное время учил скворца говорить".
"Верочка у отца научилась смеяться, а у матери -- работать".
"Зато Верочка -- папина радость, отец на нее не надышится. Тележку ей смастерил, клетку для соловья, только самого соловья еще не было, дорого стоит, но отец обещал купить, когда разбогатеет".
"Мама, у тебя лицо грязное", -- сказала ей Верочка. Она кивнула, но не утерлась".
"В Вериной жизни мать как-то само собой разумелась. Всегда рядом, со своей любовью, заботой, тишиной, с легкими войлочными шагами из комнаты в кухню, из кухни в комнату. С особым жестом искривленного указательного пальца, которым она как-то по-своему, наискось, держала иглу. . . Когда Анна Савишна заболела, мысль о том, что мать не вечна, застала Веру врасплох. А ведь не вечна. Никто не вечен. . .
Лежи, мамочка, лежи. -- Вера надевала
Страницы: << < 19 | 20 | 21 | 22 | 23 > >>