к полудню немало людей самого первого сорта и где однажды дочери господина из Сан-Франциско чуть не сделалось дурно: ей показалось, что в зале сидит принц, хотя она уже знала из газет, что он в Риме; в пять - чай в отеле, в нарядном салоне, где так тепло от ковров и пылающих каминов; а там снова приготовления к обеду - снова мощный, властный гул гонга по всем этажам, снова вереницы шуршащих по лестницам шелками и отражающихся в зеркалах декольтированных дам, снова широко и гостеприимно открытый чертог столовой, и красные куртки музыкантов на эстраде, и черная толпа лакеев возле метрдотеля, с необыкновенным мастерством разливающего по тарелкам густой розовый суп. . . "
Ритм жизни очень похож, так как все механизировано, размеренно. Главное- это распорядок дня. Особое внимание уделяется именно еде, вокруг нее все крутиться. В этом видна бездуховность.
Когда господин прибывает в Неаполь, мы впервые слышим его,
"сколько портье и их помощников в картузах с золотыми галунами, сколько всяких комиссионеров, свистунов-мальчишек и здоровенных оборванцев с пачками цветных открыток в руках кинулось к нему навстречу с предложением услуг! И он ухмылялся этим оборванцам, идя к автомобилю того самого отеля, где мог остановиться и принц, и спокойно говорил сквозь зубы то по-английски, то по-итальянски:
- Go away! Via!"
Он всем высокомерно говорит "прочь", чувствуя себя владыкой мира, человеком, которому подвластны все и вся.
Никаких, Герой-машина, робот, который действует так, как принято в обществе.
С героем происходит ситуация, из ряда вон выходящая, неожиданная для героя, после которой он произносит : "О, это ужасно!"
"Побрившись, вымывшись, ладно вставив несколько зубов, о
Страницы: << < 5 | 6 | 7 | 8 | 9 > >>