пка на глаза насунулась, смотрит сердито. . .
Бурыми боровиками второй слой в кузове уложил. Поднялся и чую: земляничным запахом потянуло. Поймал я носом земляничную струйку и пошел, как по веревочке. Впереди горка травяная. В траве поздняя земляника -- крупная, сочная. И пахнет так, будто тут варенье варят!
От земляники стали губы слипаться. Не грибы ищу, не ягоды, а воду. Еле нашел ручеек. Вода в нем темная, как крепкий чай. И заварен этот чай мхами, вереском, опавшими листьями и цветами.
Вдоль ручья -- осинки. Под осинками -- подосиновики. Бравые ребята -- в белых майках и красных тюбетейках. Кладу в кузовок третий слой -- красный.
Через осинник -- лесная тропка. Петляет, виляет и куда ведет -- не известно. Да и не все ли равно! Иду -- и за каждой вилюшкой: то лисички -- желтые граммофончики, то опенки -- ноги тонки, то сыроежки -- блюдечки, а потом пошли всякие: блюдечками, чашечками, вазочками и крышечками. В вазочках печенье -- сухие листики. В чашечках чай -- лесной настой. Верхний слой в кузовке разноцветный. Кузовок мой -- с верхом. А я все иду: смотрю, слушаю, нюхаю.
Кончилась тропинка, кончился и день. Тучи затянули небо. Никаких примет ни на земле, ни на небе. Ночь, темнота. Пошел по тропинке назад -- сбился. Стал ладонью землю щупать. Щупал, щупал -- нащупал тропу. Так и иду, а как собьюсь -- ладошкой щупаю. Устал, руки исцарапал. Но вот шлеп ладошкой -- вода! Зачерпнул -- знакомый вкус. Тот самый ручеек, что настоен на мхах, цветах и травах. Правильно ладошка меня вывела. Это я теперь языком проверил! А кто дальше поведет. Дальше повел нос.
Донесло ветерком запах с той самой горушки, на которой варилось днем земляничное варенье. И по земляничной струйке, как по ниточке, вышел я на знакомую горку. А отсюда уж слышно: чешуй
Страницы: << < 35 | 36 | 37 | 38 | 39 > >>