слабели руки и ноги, немело тело, оцепенение постепенно приближалось к сердцу, и наступал конец. Смерть настигала людей везде. На улице че - ловек падал и больше не поднимался. В квартире -- ложился спать и засыпал навеки. Нередко жизнь обрывалась у станка.
1-Й ЧТЕЦ.
На салазках, кокон пряменький
Спеленав, везёт
Мать, заплаканная, в валенках,
А метель метёт.
Старушонка лезет в очередь,
Охает, крестясь:
"У моей, вот тоже, дочери
Схоронён вчерась.
Бог прибрал, и слава господу,
Легше им и нам.
Я сама-mo скоро с ног спаду
С этих со ста грамм".
Труден путь, далёк до кладбища,
Как с могилкой быть?
Довезти сама смогла б ещё,
Сможет ли зарыть?
А не сможет -- сложат в братскую,
Сложат, как дрова,
В трудовую, ленинградскую,
Закопав едва.
И спешат по снегу валенки --
Стало уж темнеть.
Схоронить трудней, мой маленький,
Легче умереть.
Наталья Крандиевская-Толстая
(Из цикла "На улице")
2-й ведущий.
Хоронить было трудно: транспорт не работал. Обледеневшие, покрытые снегом, стоя - ли трамваи. Вдоль проспектов причудливыми нитями свисали провода, окутанные инеем. По бесконечно длинным улицам, между сугробами, напрягая последние силы, люди тянули саночки, на которых лежали покойники. Нередко, выбившись из сил, люди ос - тавляли мёртвого на полпути. Позднее эти трупы подбирали машины и увозили их на окраину города, на огромный пустырь рядом со старой Пискарёвской дорогой. Так об - разовалось известное всем ныне Пискарёвское кладбище, где похоронено 470 тысяч ле - нинградцев.
(Показать фотоматериалы. Тихо звучит музыка Шостаковича. )
1-Й ВЕДУЩИЙ.
Только за первую блокадную зиму голод унёс
Страницы: << < 2 | 3 | 4 | 5 | 6 > >>