дай, мамушка. А мамушка ихняя. . . - Баба Дуня запнулась, словно ошеломленная, и закричала: - Люди добрые! Не дайте помереть! Петяня! Шура! Таечка! - Имена детей она словно выпевала, тонко и болезненно.
Гриша не выдержал, поднялся с постели, прошел в бабушкину комнату.
- Бабаня! Бабаня! - позвал он. - Проснись. . .
Она проснулась, заворочалась:
- Гриша, ты? Разбудила тебя. Прости, Христа ради.
- Ты, бабаня, не на тот бок легла, на сердце.
- На сердце, на сердце. . . - послушно согласилась баба Дуня.
- Нельзя на сердце. Ты на правый ложись.
- Лягу, лягу. . .
Она чувствовала себя такой виноватой. Гриша вернулся к себе, лег в постель. Баба Дуня ворочалась, вздыхала. Не сразу отступало то, что пришло во сне. Внук тоже не спал, лежал, угреваясь. Про карточки он знал. На них давали хлеб. Давно, в войну и после. А Петяня, о котором горевала бабушка, - это отец.
В жидкой тьме лунного полусвета темнели шкаф и этажерка. Стало думаться об утре, о рыбалке, и уже в полудреме Гриша услыхал бабушкино бормотание:
- Зима находит. . . Желудков запастись. . . Ребятишкам, детишкам. . . - бормотала баба Дуня. - Хлебца не хватает, и желудками обойдемся. Не отымайте, Христа ради. . . Не отымайте! - закричала она. - Хучь мешки отдайте! Мешки! - И рыдания оборвали крик.
Гриша вскочил с постели.
- Бабаня! Бабаня! - крикнул он и свет зажег в кухне. - Бабаня, проснись!
Баба Дуня проснулась. Гриша наклонился над ней. В свете электрической лампочки засияли на бабушкином лице слезы.
- Бабаня. . . - охнул Гриша. - Ты вправду плачешь? Так ведь это все сон.
- Плачу, дура старая. Во сне, во сне. . .
- Но слезы-то зачем настоящие? Ведь сон - неправда. Ты вот проснулась, и все.
- Да это сейчас проснулась. А
Страницы: << < 4 | 5 | 6 | 7 | 8 > >>