чь матери и сестре, устроить свою жизнь и до конца своих дней помогать бедным, этим искупив свою вину за преступление.
Я ведь только вошь убил, бесполезную, гадкую, зловредную.
Защитник:
- Прошу учесть тот факт, что, убив старуху-процентщицу, взяв её драгоценности, подсудимый не воспользовался ими, ни копейки не взял себе. Я считаю, что надо глубже разобраться в мотивах его преступления.
Судья:
- Что Вы сделали с награбленным?
Раскольников:
- Я всё положил под камень во дворе одного дома.
Обвинитель:
- Меня удивили слова подсудимого «Я убил вошь». Что же, по-вашему, человек - это вошь, который Вам не нравится, и Вы позволили себе убийство?
Раскольников:
- Да ведь и я знаю, что не вошь. Это всё не то, совсем, совсем тут другие причины.
Порфирий Петрович:
- Я хочу сказать несколько слов о статье Раскольникова, напечатанной в «Периодической речи». В своей статье он выражает такую мысль, что все люди делятся на «обыкновенных» и «необыкновенных». «Обыкновенные» (их большинство) должны жить по существующим законам, а «необыкновенные» (меньшинство) имеют право нарушать, преступать законы. Думаю, что эта статья поможет суду разобраться в мотивах преступления.
Раскольников:
- Вы почти правильно поняли мою статью. Только, по-моему, преступать можно в интересах общества. Я хотел себя проверить, кто я: «тварь дрожащая» или право имею.
Я хотел Наполеоном стать. Я однажды подумал, если бы у Наполеона не было Тулона, Египта, а была бы перед ним старушонка, никому не нужная, задумался ли бы он, преступить или нет. И пришёл к такому выводу, что он бы ни на минуту не задумался. Я хотел Наполеоном стать. Но это всё вздор. Я хотел выйти из создавшегося положения, выйти разом. Я хотел всё изменить. Я не хотел дожидаться
Страницы: << < 1 | 2 | 3 | 4 > >>