новых словоформ, тем более в детской речи.
Дети, в свою очередь, подобно Эллочке-людоедочке, обходятся десятком слов, употребляя их в анекдотах, в процессе игры и в «наскальной живописи». Правда, следует признать, что дети используют жаргон произвольно, прекрасно понимая, что ругаться плохо.
Почему они это делают? Самый простой ответ — подражание взрослым. Но это решает проблему лишь отчасти. Во-первых, неосознанное речевое подражание свойственно младшему возрасту (от двух до пяти лет), к тому же не так много семей, где матом «разговаривают», а не ругаются. Во-вторых, если предположить, что всё — от старших, то и они ведь, в свою очередь, набрались этой бяки от своих родителей и т. д. Наконец, перекладывая вину на окружение, мы, согласно наработкам отечественной психологии, умаляем активность и ответственность самого ребенка в процессе онтогенеза. Так как же быть?
Слово не воробей
— Ума не приложу, почему Мишук так ругается! — сетовала меж тем соседка, возвышаясь над живой изгородью из кустов малины. (В это время ее чадо в порыве игры в войнушку вступает в многоэтажную словесную перепалку со сверстниками где-то на дальнем конце участка. )
ü
þ
ü
,
Ä
Тетя Света не филолог и не детский психолог. Но я терпеливо объясняю ей, что на этапе пяти–семи лет ребенок уже понимает, что можно говорить, а что — нельзя, что непроизвольное употребление ругательств — показатель наличия проблем в передней лобной доле мозга (и тогда требуется специальный курс коррекции поведения), но что в данном случае ребенок демонстрирует ей, тете Свете, свою самостоятельность и желание избавиться от чрезмерной опеки взрослого.
— Мы в их возрасте такими не были. Я однажды что-то сказала, так мать меня знаешь как? — не унималась соседка. Знаю, тетя Света. А
Страницы: << < 1 | 2 | 3 | 4 | 5 > >>