крытые пылью и копотью лица их, голоса и движения натруженных рук. И вновь предстают передо мной их бессмертные подвиги. И кажется мне, что я опять среди них. . .
Инсценировка 1 (отрывок из "Кавказских записок")
Закруткин: Надвигались ранние осенние сумерки. Мы сидели на бревне у самого входа в блиндаж. Аршинцев, обхватив руками колени, поглядывал вниз, на дорогу, -- он ждал к себе командиров полков. Неверов и я слушали рассказ комиссара дивизии подполковника Штахановского о боях ополченцев под Ростовом.
Штахановский: Я, братцы мои, все прошел в жизни, я прошел огонь и воду -- и не в переносном, а в прямом смысле прошел. . . сто раз смерти в глаза смотрел. . .
Аршинцев: К чему это вы? (улыбается) Это на вас непохоже -- рассказывать о себе. Штахановский багрово краснеет и хрипит:
Штахановский: Я не к тому, Борис Никитич. Я вот вижу, вы нервничаете, мучает вас судьба Ковалева. Я и хотел сказать, что вера в партию всегда поддерживала меня, всегда укрепляла мой дух, даже тогда, когда, казалось бы, смерть была неминуема. . .
Аршинцев: Ну и что же?
Штахановский: Да все то же (сердито усмехается Штахановский) ,насчет Волчьих Ворот вы не волнуйтесь. Я ведь недавно оттуда. Посмотрели бы вы, какие там коммунисты: Сытник, Кулинец, Полевик, Герасимов, Паршин. Орлы, а не люди. Кулинец был ранен в голову и, весь в крови, поднял взвод в контратаку. Герасимов чудеса творит со своим ручным пулеметом. А Митрофанов? А Тружеников? А Мартынов? А Овсеньян? Там, Борис Никитич, настоящие коммунисты. Они Волчьих Ворот не сдадут.
Аршинцев:(вздыхая) У коммунистов, Александрыч, хорошие, горячие сердца. Но это человеческие сердца, и они могут быть пробиты пулей. Вы знаете, что Кулинец убит два часа тому назад. Не знаете? А что Сытник тяжело ранен, тож
Страницы: << < 3 | 4 | 5 | 6 | 7 > >>