выход к читателю.
И, наконец, Франция… Здесь Цветаева прожила тринадцать с половиной лет. Вскоре после приезда, в феврале 1926 года, в одном из парижских клубов состоялся ее литературный вечер, который принес ей триумф, известность, но одновременно и зависть очень влиятельных людей.
В эмиграции Цветаева не прижилась. Очень быстро выявились расхождения между нею и буржуазно – эмигрантскими кругами.
Если душа родилась крылатой –
Что ей хоромы и что ей хаты!
Что Чингисхан ей и что – Орда!
Два на миру у меня врага,
Два близнеца – неразрывно – слитых:
Голод голодных – и сытость сытых!
Все чаще и чаще ее поэмы, стихи и проза отвергались и газетами, и журналами. В 1928 году появился последний прижизненный сборник «После России», включивший в себя стихи 22-25-го годов. Но ведь Цветаева писала по крайней мере еще 15 лет.
1-й чтец: Нищета, унижение, бесправие окружили поэта со всех сторон, и лишь с помощью нескольких друзей, помогавших ей материально, она могла сводить концы с концами. «В Париже бывали дни, когда я варила суп на всю семью из того, что удалось подобрать на рынке», - вспоминала Марина Ивановна. У Сергея заработки случайные. Найти же постоянную работу невозможно – Франция охвачена безработицей.
Вместе с разочарованием в эмиграции приходило понимание, что ее читатель там, на родине, что русское слово может найти отклик прежде всего в русской душе.
Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно-
Где совершенно одинокой
Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что – мой,
Как госпиталь или казарма.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Страницы: << < 8 | 9 | 10 | 11 | 12 > >>