ому кусочку на обед, остальное - в комод. Вечером кастрюлю воды на буржуйке согреем, я в нее - три крупинки пшена, три тоненькие палочки вермишели, три макаронинки. Такой суп и ели, считай, одну воду. Бывало, приду с работы - все домашние плачут, ругают меня. Мол, хлеб и крупа лежат, а ты не даешь. Но я-то понимала: сегодня можно все съесть, а завтра? Зато у меня все выжили.
Валентина Кузьминична Грабовская (урожденная Константинова)
". . . Горожане быстро съели все свои запасы в домах. Варили похлебку из плиток столярного клея. . . В городе исчезли все кошки и собаки. . . Родные уходили на работу, а я оставалась одна в пустой квартире и лежала на кровати. Уходя, взрослые оставляли мне кружку с водой и маленький кусочек хлеба. Иногда за ним приходили крысы, я называла их "кисками". Голодная, я ползала под столом, сил не было, не могла ходить, и пыталась найти хоть крошечку хлеба. Моя мама в войну работала водителем грузовика; собирала и привозила с полей траву-лебеду, крапиву, и мы варили похлебку. Это были так необходимые всем витамины. С тех пор я берегу каждую крошку, я не знаю, что такое выбросить хлеб. В блокадном Ленинграде издавались разные полезные книги, одну я берегу до сих пор. У нее коричневый шрифт на желтой бумаге и рисунки - как растить овощи в голодное время. Из картошки вырезали глазки, проращивали их, и затем уже из них растили картофель.
Пронзительно поведала людям о войне, которая принесла столько горя её близким, двенадцатилетняя девочка Таня Савичева.
Среди обвинительных документов фашизму, представленных на Нюрнбергском процессе, была и маленькая записная книжка. В ней всего девять страниц. На шести из них - даты. И за каждой датой смерть. Шесть страниц - шесть смертей.
Слайд 8
Женя умерла 28 декабря
Страницы: << < 5 | 6 | 7 | 8 | 9 > >>