а так пристально прямо
И слёз удержать не могла.
И болью огромного роста
Набат подымался, как крик.
И было нам детям непросто
Понять этот скорбный язык.
Война надвигалась столико.
Родной закручинился кров. . .
На блюдце забытом клубника
Сочилась как алая кровь.
Его я узнал не из книжки-
Жестокое слово - война!
Прожекторов яростной вспышкой
К нам в детство врывалась она.
Смертельными тонами стали,
Сиреной тревоги ночной.
В те дни мы в войну не играли -
Мы просто дышали войной.
Алина
Галя Давыдова - 11 лет.
". . . Видела много фашистских солдат, но, ни одного не помню. Мне казалось, что все они на одно лицо. И единственное, что я запомнила, - это страх. И еще - голод. . . ".
"Я вам хочу рассказать про Смирнова"
. . . Я вам хочу рассказать про Смирнова,
Который вставал в половине шестого,
Который, с трудом подавляя зевоту,
Садился в трамвай и спешил на работу,
Где восемь и десять часов, если надо,
Работал как мастер шестого разряда.
В большой не по росту, казённой тужурке,
В огромной ушанке из кроличьей шкурки,
В таких сапожищах, что я испугался,
Стоял человек и мне улыбался.
- Как звать? - я спросил.
- По работе кто знает, -
Ответил малыш, - Кузьмичом называет.
- А сколько вам лет? - я спросил у Смирнова.
- Четырнадцать минуло двадцать восьмого.
Гудели динамо-жуки заводные,
Шуршали, как змеи, ремни приводные.
И масло машинное ниточкой тонкой
Тянулось без устали над шестерёнкой.
И падали на пол, цепляясь друг к дружке,
Витые стальные, блестящие стружки.
И нужные танку с
Страницы: << < 13 | 14 | 15 | 16 | 17 > >>