Афганские будни

из кабины. Следом за ним через разбитое лобовое окно кое-как вылез и я.
Смотрю, машина уперлась кузовом об валун. Если б не он, нам бы крышка. Облитая бензином машина лежит на боку и блестит. От случайной искры может в любую минуту загореться и рвануть ее, а еще в кузове снаряды и люди! А как они?
Глянул я вверх, ребята которые сидели в кузове, все стоят на дороге и испуганно смотрят. Значит, они живы! Оказывается, поняв, что машина летит вниз они успели выпрыгнуть.
Слышу дикий крик на дне обрыва. Побежал вниз еще метров десять-двенадцать. Подбежал и вижу на дне пропасти лежит придавленный снарядными ящиками Сергей Поликарпов из Чувашии. Оказывается, не все наверху. Лицо у Сергея стало желтым. Может, сидел он и дремал, а может, не успел выпрыгнуть. Его, конечно, вместе со снарядными ящиками крутило там в кузове как былинку и прорвав тент "Урала" вместе с ними полетел он на дно пропасти. И придавило, конечно, ящиками, может, и не раз.
Вместе с прибежавшим наводчиком Витькой Зыкиным вытащили мы Сергея из-под ящиков. Ноги у него висят как плети. Не знаем даже за какое место лучше браться. За что ни возьмись, везде корчит его от боли. Схватили за ремень и потащили наверх. Метров десять-пятнадцать тащили. Вот куда нас кинуло. Несколько минут Сергей был еще в сознании.
- Все болит, - успел он проговорить и потерял сознание. Потом изо рта пошла желтая с сукровицей пена.
Вызвал я вертолет и отправили его в госпиталь в Союз. Жив остался или нет, точно не знаю. Помнится, говорили, что скончался по дороге в госпиталь.
Ящики со снарядами пришлось взрывать. Не знаешь же, как они поведут себя в стволе орудия. Начнут еще разрываться.
Машину вытащили из пропасти, но потом тоже списали. Орудие тоже подняли наверх и боимся производить из